«Краевед №1 Лунинца и окрестностей»
Конопацкая Татьяна Васильевна
Такое определение по праву заслужил уроженец Трубческого уезда Орловской губернии, участник Первой мировой и подпольщик Второй мировой войн
Василий Васильевич Негатин (1894-1978).
За 10 лет до его рождения на карте Российской империи появилась железнодорожная станция Лунинец. После строительства Полесских стальных магистралей сюда переселились тысячи жителей. В конце ХІХ века в их числе оказалась и семья Негатиных. Отец и старший сын владели умением клёпки, а когда это ремесло заменили новые технологии, нашли свое применение в лесном хозяйстве.
Обо всем этом узнала от внучек человека, жившего в «казенном доме» («лесничевке») на хуторе Грань, что располагался между городом Лунинец и деревней Мелесница. Именно они передали несколько сохранившихся тетрадок дневника деда, который он вел всю жизнь.
Как и все, В.В. Негатин работал. Как и все, он имел приусадебное хозяйство, которое тоже требовало приложения сил. Но на завершении трудового дня, в отличие от односельчан, он читал книги, а затем писал дневник. Эти записи дают возможность судить о событиях в Лунинце и окрестностях в 1917-1918, 1939-1940, 1943-1944, а также в 1961-1964 гг. Конечно, пришлось сделать сотни звонков, чтобы «расшифровать» некоторые фамилии и имена, а затем и множество встреч, чтобы уточнить обстоятельства. Написала зарисовки о ряде жителей деревни, увековеченной в мемориальном комплексе «Хатынь», которые тоже достойны памяти о них – не только в семьях, но и в обществе.
В итоге получилось две книги, вышедшие в серии «Лунінецкая памяць»: «Мелясніца – погляд з Грані» (Минск, 2017) и «Вэлесніца» – адна з 13-ці адроджаных «лунінецкіх Хатыней» (Минск, 2020).
Во всем мире книги мемуаров пользуются вниманием читателей. Как отмечают литературоведы, «авторы документальных произведений не прячутся за надуманных персонажей, а пишут о том, что сами видели и пережили. Конечно, они по-своему, субъективно оценивают то или иное событие. Строгие законы мемуарного жанра это позволяют. Вот чем особенно привлекательны воспоминания». А известный современный автор Робин Шарма отмечал: «Если твоя жизнь стоит того, чтобы о ней думать, то она, несомненно, достойна того, чтобы о ней писать». Думаю, что история Беларуси не будет полной без лунинецкого фрагмента.
Только две тетрадки запечатлели эпоху первой «Великой Отечественной войны», как отмечено в одной из фотоиллюстраций книги – листовке за 1915 год.
Из записей автора узнаем, что В.В. Негатин был ранен 6 мая 1917 года, после чего и закончилась его воинская служба. Вернувшись домой, он описывает события в прифронтовом Лунинце. Конкретный факт из военной биографии нашего земляка помог «расшифровать» сотрудник Вилейского районного краеведческого музея Андрей Юрьевич Каркотко. Он обратился к знатокам, чтобы подсказали по снимку воинскую часть и объяснили наличие кинжала «бебут». Наиболее точным из ответов был следующий: «…Это – старший унтер-офицер, боец команды конных разведчиков 49-го пехотного Брестского полка. Тесьма вдоль погона – разведчики (кавалерии и артиллерии; правда, вводили ли подобное отличие в пехоте и когда – не знаю/не уверен), и «бебут» с 1910 г. был положен конным разведчикам пехоты. Впрочем, может оказаться, что сей славный унтер просто не соблюдал во всех нюансах правила ношения форменной одежды. Например, не носил спецзнак на погонах. Тогда можно еще рассматривать пулеметчиков, артиллерию и т.д.».
Лунинец был оккупирован кайзеровцами в феврале 1918 года. Этим периодом заканчивается дневник хуторянина, значимый для современников деталями местной жизни.
Благодаря кому Беларусь узнали во всем мире? Владимир Мулявин создал «Песняры»… Благодаря кому Беловежская пуща стала притягательной для всех нас? Александра Пахмутова и Николай Добронравов написали песню… Благодаря кому состоялось краеведческое открытие многих событий истории Лунинца и окрестностей? Они отражены в записях Василия Негатина… Для меня дневники стоят в ряду таких же примеров духовного единства России и Беларуси.
Дневник Василия Васильевича Негатина за 1917-1918 гг.
«Господи, вразуми их, они не ведают, что творят…»
1917
Октябрь 1917 года.
24 Среда. Работали вдвоем. Почти весь день скоблил и тесал. Под вечер пришел помощник лесничего Николай Васильевич Размыслов. Много беседовали, а посля стали говорить о цене за работу. Мы теперь потребовали вдвое больше, чем настоящая, ибо поднимаются цены на продукты первой необходимости.
И вот выборы в комитет лесной. Солуйчик, домовладелец и хозяин, он будет защищать интересы рабочего?! Метман и все лесники туда попали. Ну, ждите, рабочие. Эх, горе нам!
Наша артиллерия, что стоит в Лунинце, дала залп по своему истребителю. Хорошо, что не попали.
День был ясный и теплый.
25 Четверг. Утром шел сильный дождь.
По лесу немного заблудился, но вышел на дорогу к своей работе. Когда стих дождь, стали работать. Отец уже на меня не так смотрит, но причину не могу отгадать. Или мало работаю, или не умею. Господи, помоги, дай свет и свободу! Если не улучшится положение, терпеть нету сил. Всем я надоел, несчастный калека. Эх, что будет, то будет. Судьба играет человеком.
26 Пятница. Пришла Аня (сестра автора дневника). Весь день стругали колья. Она пошла домой без какой-либо команды. Плачет филин, вершины шелестят, совы ухают. Тихо. Слышны только окрики пьяных командиров да кашель пушек.
Эх, ночь ты, ночь, сколько грез в тебе таится.
27 Суббота. Пришла утром Аня. Работали колья и сделали 65 штук на 13 руб.
Морозик, на воде застыл лед. Погода хорошая, ночь лунная.
28 Воскресение. Скудно позавтракал и пошел в Лунинец. Был у лесничего Бобынина. Просил книжку на получение продуктов, но он… не разрешает. Только по истечение 6 месяцев моей работы в лесу. «Когда проработаешь, тогда и получишь книжку». Ах, буржуи, чтоб вас… На обед зашел к Васильеву. Вечером были у нас. Ходили все на Вульку (деревня в 3 км от Мелесницы). Смешно. Я с женой гулял. Ночь лунная.
29 Понедельник. Утром Шура (сын автора дневника) баловался на кровати. Ну, и шалун, каких свет не видел. Прелесть, что за мальчик!
С отцом пошел в лес. Резали сосны и дубы. Ночью он работал, а я варил. Читал книжку «Как… жить?». Не поддержал костер, горевший возле меня, и он совершенно погас. С отцом спорил, но дал себе слово больше его не дразнить.
Ночь была лунная и теплая.
30 Вторник. Поздно пришла Аня. Сделали 50 кольев. Резал отцу сосны и дубы, затем с Аней пошел на ночь домой.
Погода хорошая, ясная и тихая.
31 Среда. Позавтракав, пошли в лес. Сделали 4 нормы отцу. Вечером пошли домой. Спорил с объездчиками, они ничего не понимают.
Ноябрь 1917 года.
1 Четверг. Ходил один в лес. Оскоблил 8 кольев и пособил отцу нарезать несколько сосен. Пошел домой с полдня, потому что голова и ноги, а также все кости сильно болели. Дома укрылся шубой и спал до вечера. Встал, попил чаю с вареньем и пошел опять спать. Вспотел, три рубахи сменил.
У нас появились воры. Крадут овец. Подозревают Олешкевича (типичная лунинецкая фамилия) в этом.
Погода была хорошая.
2 Пятница. Утром почувствовал себя немного лучше и пошел в лес. Оскреб 5 кольев и пособил отцу свалить несколько сосен. Но стало плохо мне, и пошел домой в 3 часа. Зашел до Кирилла (возможно, Конопацкий Кирилл Андреевич, 1867-1926, отец будущего свата автора дневника) и сказал об этом. Наши ходили вечером на Вульку.
Погода хорошая.
3 Суббота. Позавтракав, пошел в лес. Скоблил колья и помогал отцу валить сосны и дубы на вагонный материал. Здоровье мое слабое. Сразу до обеда чувствовал себя хорошо, но посля стала болеть сильно голова. Невозможно работать, слезы текут. Уже с меня довольно. Надо же когда-нибудь и кушать.
Тепло, ясно, появилась мошка.
4 Воскресение. Скудно позавтракав, стал читать «Лесного бродягу» том 3 (автор – Габриэль Ферри (1809-1852), французский писатель, писал приключенческие романы для юношества о Латинской Америке: СПб, начало XX в., книгоиздательство П.П. Сойкина). Закончил. Вечером пришли Никандрин и Иван Васильев. Вот мы и гульнули, да еще отец пришел. Посля сели играть в очко. Выиграл 25 коп. Поздно все разошлись. Ночью сын наш спал неспокойно, плакал и капризничал. Я на жену кричал, хотя она не виновата.
5 Понедельник. С отцом пошли в лес. Пока порезали сосны, некогда было работать. Сделал 20 кольев и пошел домой резать дрова.
Приехала мать от Гриши. Одежду подарила: привезла шапку, тужурку и шаровары мужские.
Стало страшно выходить из дома ночью. Где ни послушаешь, грабежи происходят. Не дай Бог, чем это кончится. Дороговизна невероятная.
Тихо, пасмурно, дождик.
6 Вторник. Покушав блинов, пошел на работу. Пособлял отцу валить сосны и дубы. Заготовляли на пара дней работу, ибо думаю сходить к Рубинрауту завтра. Просил, чтобы я был у него за приказчика. Ладно, еще посмотрим. Вечером пошел домой. У Кирилла покушал. Дали мне 2 арбуза (т.е. тыквы).
7 Среда. Я и Аня пошли в лес. Отесали 88 кольев и немного наготовили на завтра. Вечером меня попросили прийти на собрание. Избирают старшого в деревне. Помощника выбрали Филиппа (возможно, Василевский Филипп Миронович, р. в 1866). У нас дома были Никандрин и Иван Васильев. Выпивали и закусывали бычками.
Погода хорошая, ясно и морозно.
8 Четверг. Пошел в лес. Сделал 32 колья, оскоблил 3 колоды и кряж. Одна колода была 18 аршин 8 вершков. Виделся с помощником лесничего Размысловым. Он принимал у Солуйчика материал. Мне становится поперек дороги Давид Анихвер (будущий муж сестры автора дневника). Вредный элемент. Ему все жаль монархии. Если бы его власть, рабочим трудно пришлось бы.
Погода была очень хорошая.
9 Пятница. Пошел в лес. Кончили работу. Размыслов сделал приемку нашего материала. Перешли на другое место. Хотя лесу там немного, но сосны высокие, как свечи.
Временное Правительство, говорят, что такое будет недолго.
День благоприятный. Ну, и осень, вот так прелесть! 5 лет тому назад такая была.
10 Суббота. Исполнилось 5 лет со дня моей свадьбы. Нужно было праздновать, но такое теперь время, что некогда свои праздники отмечать. И что же? Я за это время ничуть не поправился, а также и жизнь моя. Проклятая война разорила мою молодость. Но имею надежду поправиться.
Утром с отцом пошли в лес на долгожданный участок. Потом будем делать будку.
Только пришли, как полил дождь. И весь день падал.
11 Воскресение. Пошел в Лунинец. Был у лесничего, надеялся взять удостоверение. Зашел к Антону Брезину. Зашел к солдатам. С Никандром и Иваном Васильевым пили «кали-мали» (вероятно, разновидность самогонки). Пришел Созанович, теперь прапорщик. Я пошел на собрание. Правильно говорят, да люди не слушают. Дома отец разругался с матерью.
Погода чудная, тихо и тепло.
12 Понедельник. Написав приговор (вероятно, так называли договор), пошел в лес. Кончили с отцом будан. Сильная канонада была слышна на позиции. Ночевать пошел домой.
Погода была хорошая, комары еще летают. На них теперь урожай.
13 Вторник. С утра моросил маленький дождик.
Пошел в лес пособлять отцу. Из Лунинца слышны свистки. Было тихо. На ночь пошел домой. Стали очень жадные и скупые люди. В Лунинце был пожар. Я выходил смотреть. Красивое громадное зарево.
14 Среда. С отцом пошел в лес. Но мало работали, весь день шел дождь.
Зарано пришел домой. Мать была больна, лежала на печи. Люди стали скупые и жадные. Хотя денег по уши имеют, бедному человеку ни на копейку не помогут. Недавно мать …пять пар рукавиц отдала, работали вместе. Попросила сала. И что же принесла Кириллова жена? Два фунта не сала, а кожи от сала за 5 руб. Вот свободные граждане.
15 Четверг. С сестрой отправились в лес и работали весь день. Скоблил колоды и резал сосны, а Аня чистила колья. Был у нас Кирей (простореч. – то же, что и Кирилл). Ночевать я не захотел идти домой, остался в лесу. До позднего часу при огне работал. Отец очистил бульбу и варил ужин. Поужинав, я читал книгу «…Гигант».
Погода была хорошая. Такая теплая редко в это время в этих краях.
16 Пятница. Еще до света с зажженой лучиной скоблил кряжи и колоды. В лесу было тихо-тихо. Чувствуется что-то в природе торжественное, похоронное, деревья усыпают на зимнюю пору. Вырисовываются звезды и небо. Люблю видеть и все чувствовать в лесу ночью, один от людей. Но только не работать ночью! Ропщу на свою жалкую профессию. Даже покушать не приходится в волю.
Погода: утром дождь, днем ясно, ночью мороз.
18 Суббота. Очень рано встал. Наварил завтрак. Отец с огнем ходил работать. Ночью пошел снежок и было холодновато. Утром пришла Анюта, сделали 60 кольев. Под вечер пошли домой.
18 Воскресение. Покушав блинов, пошел в Лунинец. Зашел к Ивану Васильеву, пили чай. Пошел в канцелярию. Получил 100 руб. за работу мне, да отец 100 и Ане 100. Для расходов дал 170 руб. Был у Буселя (житель Лунинца), у мужиков на собрании.
Шел снег.
19 Понедельник. Пошли к Андрею точить… Потом пособляли хоронить… Пошли в лес. Срезали пара сосен. Вечером читал «…Гигант» и закончил.
Ветрено.
20 Вторник. Очень рано встал, а отец уже работал колья и кряжи. Я варил завтрак. Лес затих, падал маленький дождик. Взял несколько лучин, сложенных вместе, и пошел по воду в болото, шагов сотню от будана. Пламя моего факела бросает кровавый отблеск на группирующие деревья, которые, как бы стыдясь блеска огня, появлялись и удалялись от меня. Шел и мечтал. Идя назад от колодца, не попал на тропинку. Еле выбился в курень (одно из местных названий будана). Днем шел маленький дождик. Вечером пил с друзьями «кали-мали».
21 Среда. Взяв с собой хлеба, пошел в лес 18 кв. Работали с отцом по ту сторону болота. Погода была скверная-прескверная: то дождь, то снег, так перемешано. Сильный ветер, настоящая осень.
Тревожное время – стало из газет видно. Гроза над Керенским. Разбили его рабочие. Их мечты осуществляются наяву. Пока соберут на Собрание, то не останется ни одного помещика, ни одной фабрики. Это все пойдет по рукам черни. Отнять все это народу? Я не буду грабить квартиры, выбрасывать оттуда мебель и посуду, резать скот. Я за это не согласен. Но что сделаешь? Дуракам закон не писан.
Вот сегодня случилось это самое в имение Лунино.
(Владение князя Друцкого-Любецкого, дворец которого после революции был разграблен и разрушен.
Одним из первых в районе здесь был открыт винокуренный завод. Первую свою продукцию изготовил в 1818 г. Главным сырьем для производства спирта был, в основном, картофель, меньше использовались рожь и ячмень. В 1887 г. техническое оборудование предприятия составляли паровая машина на 2 конские силы, паровой котел, один водяной и один конский двигатель, 2 бражных куба и 9 чанов. Переработано 25.680 пудов картофеля, 1.440 пудов зеленого и 600 пудов сухого солода, изготовлено 97.300 ведер спирта на 34.668 руб., который целиком сбыт на месте. Работа ежегодно продолжалась с января по апрель. Всех рабочих насчитывалось 10 человек, они работали по 14 часов в сутки, получали заработную плату по 10 руб. в месяц).
Пришли солдаты-товарищи и мужики-граждане к имению. И ану его грабить. Кто что захватил. Забирали подушки, перины, миски-ложки, мебель, картины, зеркала. Один занес большое зеркало, в рост человека, и поставил его в хлеве. Бык увидел себя в нем, бросился на него и разбил лбом… Брали, одним словом, все, что попадалось под руки. В квартире управляющего один охапку вещей взял, а другой отнимает, разбрасывает. Все это сделало людей, как самых диких зверей. Библиотека вся пошла под ноги. Какой старик и подымет книгу, а говорят ему: бери добро, бумага сгорит…
Но вдруг крик радости вырвался из-под низу. Этот крик происходил из подвала. Там кипела работа. Работали ломом и топором. И, о радость, дверь сорвали. Их глазам предстала бочка. Одна! Другая! Лихорадочно, дрожащими руками сорвали крышку, т.е. дно, и десятки рук погрузились туда, кто чем мог. Там же стали пить. Притихли. Но ненадолго. Пошла драка. Только серые свитки мелькали в сатанинской пляске. Один уже лежит с разбитой головой, другой блюет, третий горит, в воздухе чад и угар. Люди гудут и гудут, но чувствуется, что это не на добро. Так уничтожают богатство, что собиралось столетиями. Плохо будет. Сегодня в Лунине, завтра в Кристиново, а посля в Лунинец пойдут жидов (польск. – евреев) бить и лавки громить. И ведь это по всей России теперь так делается.
22 Четверг.
В часа 2 или 3 ночи пошел работать. Скоблили кряжи и колоды. Луча весело потрескивала. Сработали на 5 руб. Пошли в стан, поели горохового супу и легли еще поспать. В новый день – на другую сторону болота. Пришел помощник лесничего, и отец с ним вторично принимал вагонный материал. Ну, и наделали дряни Метман и Солуйчик!
Вечером пошел домой. От Марковского получил 3 письма. Давид Анихвер чего-то надулся, как пузырь, и сам себе варит кушать.
Погода плохая, ветренная, ночью мороз.
23 Пятница. С Анютой пошли в лес. Но она заболела, не работала, пошла домой. Работал сам, так как отец переделывал вагонный материал: 41 колышек и 3 кряжа. Под вечер вернулся домой. Здесь застал Ивана Васильева и Никандрова. Они пришли перегонять водку. Перегнали вчетырех 3 бутылки. Были очень пьяные. Утром поспорил с отцом. Вечером за столом поладили. Большевики грозят правлением. Посмотрим, что будет. Писал письмо.
Погода была ветренная, дождик.
24 Суббота. Утром шел дождик.
Проснулся поздно. Меня удерживали похмеляться, но отказался. Чувствовал себя скверно. Вино и водка стали противны для меня. Пришел на работу. Но слабо подвигалось дело. Много чаю пил. В желудке жгет, жгет. Еле дождался вечера. Пошел домой. Вечером Илья (возможно, Павлюковец Илья Демидович, р. 20.07.1879) собирал списки в Учредительное Собрание. Будут выборы. Постановили все голосовать за номер 9 или 12. Я придерживался последнего.
Погода скверная. Шел дождь и был сильный ветер.
25 Воскресение. Утром пошел в Лунинец. Хотел пойти на выборы, но оказалось, что отложили на 2 недели. Пошел на базар, купил себе ботинки, 48 руб. отдал и еще 60 коп. Конфеты малышу 6 коп.
Дул сильный ветер. Трудно идти, много деревьев вывернуло. А грязи, грязи! Не помню такой погоды.
26 Понедельник. Утром с отцом пошли в лес. Валили сосны. Дул сильный ветер и стало холодновато. Много с отцом спорил. Ненавидит такую республику, какая теперь. Ему нужен монарх, а я против царя. Время настало, появились какие-то большевики. Их иначе не назову, как большие дураки. Что они делают? Господи, вразуми их, они не ведают, что творят. О них будет с презрением вспоминать история.
27 Вторник. Почти в полночь встали, так как было очень светло, и пошли работать. Чистили кряжи и колоды. На 10 руб. сделали. Позавтракали и еще уснули. Утром пошли работать на ту сторону болота. Пришла Аня. Вечером с ней пошел домой. Отец начинает нервничать на меня. Думаю, что посля наших с ним споров ему нужно искать другого помощника. Но не отказываюсь и буду ему помогать. Ядвиня (жена автора дневника) уехала к сестре Марыле.
Погода тихая, ясная.
28 Среда. Утром пошел снег. Около вершка покрыл землю. Поднялась вьюга, а за ней и оттепель. Пошел дождь. Ветер ужасный. Деревья гнулись до земли.
Трудно в лесу, но работали. Вечером пошли домой. По дороге заходили к Кириллу на Дубовое (урочище с ведомственным домом лесника). Они хотят переехать на Мелесницу, а меня хотят выдворить на Дубовое. Боится он, бедняга, чтобы кто его не забил. Думаю, меня никто не тронет, а убьют – то что же, раз помирать.
29 Четверг. Отец утром ушел в Лунинец к лесничему. Разрешит ли он нам переехать на жительство на Дубовое? Я упаковывал свои вещи. Кирилл привез два воза своих вещей. Я после него в пустые возы положил своих и завез их на Дубовое. Будет ему жалко, но не воротить. Если я перейду, то нелегко меня будет выкурить оттуда до тех пор, пока пожелаю. Пришел отец и принес разрешение жить.
Погода была ужасная, дождь почти весь день лил и дул ветер.
30 Пятница. Позавтракав, я и отец вышли, но встретили по дороге Кириллу – он шел к нам. Мы вернулись, и весь день возили его вещи к нам, а наши вещи на Дубовое.
Почти весь день шел дождь и дул сильный ветер.
Под вечер Кирилл своих привез. Остались с нами ночевать Кирилл, Трофим, да сын полоумный, Варвара, Олеся. Я с Марком поспорил.
Декабрь 1917 года.
1 Суббота. Приехал Давид. Я с отцом сторговали воз 500 руб. и колеса 40 руб. Поехали на Мелесницу. Собрали последнее сено. Вечером пришел Солуйчик. Рассказывал, все слушали. Много я спорил, но вера на моей стороне.
Погода скверная. Шел снег и дождь, но было тихо.
2 Воскресение. Утром только успели позавтракать, как приехали Парасся и Андрей. Кирилл с Парассей так сильно ругались, что хотел застрелить, но мы не дали. Ну и заходился (простореч. – возмутился). И за полено хватался, и за ружье. Кричит: запрягай кони, вези назад дети, я людям уплачу за все убытки, если меня ты стала расстраивать… Вечером успокоился и повез на Мелесницу… Ядвиня еще не вернулась от сестры. Скучно без них.
Погода была теплая, немного светило солнце.
3 Понедельник. Запряг лошадь и поехал на Мелесницу. Приехала Ядвиня. Очень рад ее приезду. Она пошла на Дубовое, а я с отцом наклали воз сена и завезли на Дубовое. Посля другой раз. Кирей настаивает, чтобы немедленно освободили жилье.
Морозик и маленький снежок.
4 Вторник. Хотя сегодня и праздник (двунадесятый – Введение во храм Богородицы), но решили ехать по сено. Ходил на хутор Ивана. Там дяди Миши были вещи. Разбросал свое добро, как заяц дети. Мы с Кириллом картофель поменяли, перевезли два воза сена и коровы перегнали. Был у нас Иван Васильев. Ужинали разом, пили чай. Он пошел в Лунинец. Есть слухи о мире!
Был мороз и ясно.
5 Среда. Утром поехали с отцом на Мелесницу. Но сено класть на воз не решались, ибо большая была грязь и лошадь никак не могла идти. По дороге ломалась чека несколько раз. Ну, отец и ругался. Сложили на воз мякину и поехали домой. Срезали 2 сосны в лесу и принесли на плечах домой. Ночевал Николай Веренич.
Вот сильный мороз.
6 Четверг. Позавтракав, пошли в лес на работу на ночь. Кирилловы дети уже сегодня ушли на Мелесницу. Надоели, не дай Бог!.. Ядвиня ходила в Лунинец, купила галоши 26 руб. Там какой-то бунт был и еще что-то худшее ожидается.
Погода хорошая и добрый морозик.
7 Пятница. Утром пошли в лес на работу. Как только вышли из дому, то заметили следы подозрительных людей двух и, дальше немного, около самых сараев, следы двух волков. Но самих волков и людей не видели. Работать было хорошо, только холодно.
Крепкий мороз, ясно.
8 Суббота. Сегодня лопнуло у меня терпение. Сказал отцу, чтобы улучшил пищу, а если нет, то брошу работать. А он: «Где я возьму лучшей пищи? Нет за что, мы мало зарабатываем». Да, говорю, каждый день выгоняем на 10 руб., а сала купить не хочешь, пусть бы хоть кусок сала на обед, тогда бы сильней работали. «Ну, ладно, я куплю». Жене приказал купить сала в Лунинце и зайти в землянку к солдатам…
Погода была ясная и мороз.
9 Воскресение. Пошел в Лунинец… Вечером собрались у нас гости. Баба моя весь день плакала, а мать стряпала закуску. Вот стали собираться. Первым приехал Никандрин верхом на лошади. Других еще не было. Он стал настаивать, чтобы выпить. А то, говорит, мне надо скорее в «часть» ехать, я ждать их не буду. Но недолго пришлось ждать. Являются Давид Иванович и Васильев Иван «на голенищах» (вероятно, имеется в виду устойчивое сочетание «форсить на голенищах», т.е. высоко ценить себя, не имея на то оснований). Поздоровались и сели за стол. Мать перед ними очень рассыпалась да извинялась. Собрала закуску, а немного они своей принесли. И вот пошла попойка. Долго пили…
В пьяной ссоре В.В. Негатин приревновал жену к Ивану Васильеву. Затем гость извинился:
«У меня сильно болит душа при виде вашей личности печальной. Всю вину я беру на себя. Буду виноват, но только вы не печальтесь. Не хочу быть тираном души вашей. Вы были на войне, пострадали за общее дело. Сколько из вас крови вылито. Вы так слабы, а я здесь подвернулся. Нарушил ваш покой. Теперь умоляю вас, чтобы между нами не было раздору и ненависти, то сделаем так: пусть мы будем не знакомы, как и раньше. Вы ко мне не ходите, а я к вам не пойду. А то я другого исхода не нахожу. Только вы на меня не серчайте. Мне хотелось все это сказать за столом, но раздумался, и позвал вас сюда. Наедине, думаю, лучше будет, если я извинюсь».
Когда он извинился, я простил его и просил забыть его все. Водка, конечно, все работала. Поцеловались, обнялись и пошли до компании, которая там нас ждала с нетерпением. Опять сели за стол и долго еще пили, закусывая котлетами. Давид танцевал с Ядвиней. В 4 часа разошлись.
Вот как воюют наши товарищи. Одни кровь льют, а другие пьют, а на войне все равно считаются. Так и Давид. На учете воин, а только иначе сказать…
Днем ходил в Лунинец. Был в собрании и голосовал. Бросил в избирательный ящик конверт со списком №9 за большевика. Заходил к Дуньчику31, пили чай.
10 Понедельник. С отцом ездил на Мелесницу. Привезли 2 воза сена. Лошадь у нас одна, а нас двое. Ходим взад да вперед, только ноги бьем и время теряем, а можно же было бы сделать так, чтобы меньше утрата времени и хлопот, а больше пользы. Можно бы одному сено возить, а другому в лес идти работать. А то ежедневно теряй рублей 15-20. А отцу что скажи – кричит, верещит, шипит, как спичка, а толку мало. Есть тоже не дает. Нет, так не могу жить, уйду.
Морозик, ясно.
11 Вторник. Опять работать не пошли, а поехали втроем на Мелесницу за сеном. За весь день привезли 2 воза. Было очень скверно. Снегу нет, а хряпа большая. По дороге прямо скандал, а возить нужно, потому что крадут… Ночевал Николай.
Было серо и пасмурно.
12 Среда. Позавтракав, с отцом пошли в лес на работу. Весь день резали сосны, заготовляли материал. Приходил Игнат Борисюк. Я стрелял по дятлу, но не убил. Раньше капсюль загорелся, зашипело и бух – да мимо.
Был серый денек и морозик.
13 Четверг. Утром отец пошел в Лунинец за расчетом, а я с Николаем – на охоту, но ничего не удалось убить. Посля с Анютой рубил дрова и возил 2 воза. Отец получил 230 руб.
Чувствовалась оттепель, иней на деревьях.
14 Пятница. С отцом ходили в лес и резали сосны. 50 шт. материала вырезали. Были у нас на охоте два солдата. Не дай Бог, какое стало безобразие. Стрельба весь день не прекращается. Пули летают со свистом по лесу. Очень страшно работать. Вот так свободные граждане. На ночь пошли домой.
Днем шел дождь и снег.
15 Суббота. Шел почти весь день дождь и снег. И была такая слякоть, что бросили работу и пошли домой.
Вечером пришли к нам два солдата из 47-й батареи. Долго с ними беседовали, почти до часу ночи. Угощали их чаем, но они мало пили. Очень вежливые ребята. Мне они понравились. Предлагали переночевать у нас, но они отказались и пошли на Мелесницу. Один ухаживает за нашей Анютой – Николай Н. Воеводкин.
16 Воскресение. Ядвиня и Аня пошли в Лунинец, а отец – на Мелесницу, я, взяв ружье, – в лес. Попал на след двух волков. Но не надеялся на ружье, только один заряд, вот и преследовать их побоялся. Видел тетерева, но далеко было к нему. Умен, не подпустил меня близко. Идя домой, услышал крик соек. Пошел туда, в них выстрелил и свету не увидел. Дало такой гук и треск, стукнуло сильно меня в плечо, и руки обожгло. Теперь ружье никогда не возьму. Кирилл всегда только гадость даст. Бахарев и Воеводкин играли и танцевали.
Посля пошел снег, морозик.
17 Понедельник. Отец и Аня поехали в лес, а Ядвиня – в Лунинец за продуктами. Я один сделал 20 колышков. Поздно вечером пришла Ядвиня. Ее провел Давид. Вечером бабы кричали на меня, почему я не провел Давида. А тут еще старый опричник царский расходился, и все на меня, хоть уходи. Вот так скандал.
Ясно вечером, мороз.
18 Вторник. Отец уехал по сено на реку 18 верст, а я, поскандалив с бабами, пошел в лес. Дерево замерзло, и мало сделал, всего 13 кольев. Были у меня Николай и Игнат, пили чай. Я делал шпалы топором. Отец привез сено.
Тихо и маленький морозик, а вечером снег.
19 Среда. Все уехали из дома. Только я остался с детьми (в это время в большой семье было трое малолетних братьев автора дневника и его сын). Шура упал с лавки и крепко ушибся. Я писал, рисовал. На двор нельзя было выйти, лепил большой снег. Анюта принесла мне наган семизарядный. В 8 час. приехали мама и Ядвиня. Поздно вечером пришли Коля и Ремель, пили чай. Я с Воеводкиным много беседовали. Уплатил ему 42 руб. за наган. Они у нас ночевали.
20 Четверг. Утром отец уехал по сено, а с ним и солдаты. Я пошел на работу. Идти было трудно, надуло много снегу. Скоблил кряжи и колоды. К нам пришел Васильев и гнал самогонку. Что-то не выходило хорошо. Вечером хорошо выпили. Привезли сено 3 воза. Сбрасывали.
Морозик, пасмурно.
21 Пятница. Ходил с отцом в лес. Очень скверно работать теперь, холодно и снегу много. Трудно докопаться до дерева. Сделали 20 шпал. Был у нас Метман. Хотел, чтобы мы его пустили в избу, и он будет жить с нами. Я сказал, что нет, тесно будет. Понял, у него какая-то цель была, да я помешал. Он озлился на меня: «Казенного дома ему жалко».
Погода, морозик и пасмурно.
22 Суббота. Отец поехал по сено, а я пошел в лес и до полдня работал. По дороге попались три козы, но стрелять не удалось: очень густой лес. Дома застал Давида Ивановича, Федося и Парассю, которые забирали свой хлам. Там была моя шашка. Мать отняла ее у Парасси. Вечером пришел Васильев и гнали «кали-мали». Посля еще три человека пришли из батареи. Играли в шашки, пили чай и танцевали. Разошлись в 4 часа ночи. Коля принес 5 патронов до нагана. Пасмурно.
23 Воскресение. Ядвиня ходила в Лунинец, я был дома. Зашли три охотника – солдаты. Я под вечер выходил Ядвине навстречу. Рано пошли спать. Шура что-то нездоров, капризничал.
Пасмурно, мороз.
24 Понедельник. Рано пошел в лес. Сделал только 3 колоды, как приходит помощник лесничего и предлагает мне оставить работу и поступить на службу в лесничество. 100 руб. месячно. Я согласился. Бросил работу и пошел тогда же принимать дрова. Он стрелял из моего нагана 2 раза, но не попал. Вечером я гнал водку 2 бутылки.
Морозик и пасмурно.
25 Вторник. Принимали у отца материал, у одного мужика – дрова, у Метмана – материал. Помогали искать отцу дерево. Свалили ему сосну и отрезали смоляка. По куску принесли домой. Был у нас Ремель. Хотел купить сено. Мы не продали. Ядвиня принесла гармонь от Васильева.
Морозик и пасмурно.
26 Среда. Пошли на приемку в 18 кв. Замучились, не дай Бог. Дерево на делянке заброшено ветками и снегом. Вот и найди его. Прямо скандал! А номератором (инструмент работника лесного хозяйства) ударить нужно. Здорово ругались с дроворезами. Эх, и люди, только пострелять таких мерзавцев… Вечером играл в шашки с помощником лесничего и дал ему два «отхожих».
Был морозик и немного ясно. Ночь лунная.
27 Четверг. Пособив отцу сбросить сено, пошел в 27 кв. на приемку. Весь день принимали дрова. Здесь много коз. Вечером гнал самогонку – 2 и 2 ½ бутылку. В Лунинце разбили вагон жита 200 пудов.
Днем оттепель и капало с деревьев.
28 Пятница. Утром поспорил за глупость с отцом. Но посля поладили, и я пошел в лес. Стрелял один патрон. Походил по лесу мало. Сделал 3 колоды и 5 кряжей. Еще рановато пришел домой. Перечистил одну бутылочку «кали-мали». Вечером пришли батарейцы. Пособили сбросить сено, что отец привез.
Скверная была погода и слякоть.
29 Суббота. Утром вдвоем пошли на работу. Немного порезали сосен и заготовляли дрова. Свалили сухого дуба большого и порезали его. Пошли домой, пообедали. Запрягли лошадь и поехали по дрова. Привезли и порезали.
Отец стал какой-то странный человек. Всех ненавидит, а с матерью ругается, аж противно слушать. На детей кричит. Эх, Боже мой, что дальше будет? Не могу так больше жить вместе.
Была оттепель.
30 Воскресение. Позавтракав, пошел в Лунинец с Ядвисей.
Дорога была очень скверная. Дул восточный ветер с морозом.
Был у лесничего. Ядвиня продала одну бутылку спирту 15 руб. и 4 ½ фунта грибов 30 руб. Купили мяса 27 руб. Получили от Марковского письмо, от Марыли – письмо и посылочку 6 фунтов сала. Отец опять бурчит. Эх, прямо житья нет! На всех зол.
31 Понедельник. Утром заехал Миша Василевский с шурином к нам. Я с ними поехал в лес. Возаков было мало. Мне заняться не было чем. Разложили огонь с Игнатом Борисюком и долго сидели около Шляху Бостынского (урочище). Посля обошел всех рабочих и пошел домой. Покушав, пошел в засадку, но ничего не удалось убить. С вечера темно, а козы идут под утро. Отец привез воз сена.
Погода была не особенно хорошая, морозик и пасмурно.
Так кончился 1917 год.
«…Не дайте погибнуть России»
Январь 1918 года.
1 Вторник. Пошли на работу с отцом… Пришел Николай Веренич из отпуска. Сделал… штук колод и стоек. Мне удивительно: как только Игнат сам, то он кричит: гвалт, солдаты берут дрова, а как только я или Николай – то нет никого, а если и есть кто, то сухие ветки собирает…
Была погода, легкий морозик и пасмурно.
2 Среда. Утром отец пошел за получкой, а я с Николаем – к возакам. Там немного побыл и пошел домой. Запряг лошадь, взял Анюту и поехали. Нарезали воз дров и привезли домой. Отец пришел, пособил порезать. Он получил 140 руб. Хорошо теперь, нет водочки, трезвый придет всегда. Цена на работу очень хорошая. Я очень сожалею, что бросил работать. За 100 руб. служить месяц можно. Но посмотрим, что будет дальше. В Лунинце есть слухи, что немцы хотят с Красной Гвардией драться. А ведь мир уже, говорили, будет заключен. Дай Бог конец добрый.
Пошел снег, и поднялась такая буря, что не спал всю ночь.
3 Четверг. Снег не переставал весь день.
Мы втроем пошли в лес. Николай стрелял в козу, но не попал. Пошли дальше. Я застал врасплох 7 коз. Был у меня револьвер, стрелял по ним и не убил. Отец работал, мы пошли обедать домой. Ходили вечером на засадку, но безрезультатно. Только перемерзли и вернулись. Вечером расходился отец на мою жену, что она его оскорбляет, поносит, обижает, а также и на меня. Как видно, придется уйти отсюда.
4 Пятница. Нарезав лучины, пошел на шлях (или бел. – путь, или Бостынский Шлях – урочище). Разложил огонь. Пришли Николай и Игнат. Вот приехали… брать дрова. Мы им не дали. Я привез воз лучины. Жена принесла из Лунинца продуктов. Думаем по-новому обустраиваться, отдельно. Пусть не обижается старик.
День ясный и морозик.
5 Суббота. Весь день производил приемку. Ну, и скандал с ними. Себе хоть ты разорвись. Вечером старший приказчик решил, что я припишу какому-либо возаку. Приказал Кириллу взять от меня этот лист. Но я всегда готов сделать честно.
До обеда ясно, а посля пошел снег.
6 Воскресение. Отец с Анютой поехали в Лунинец, а я взял ружье и пошел в лес. Увидел следы коз. Ползком стал добираться до них. Было шагов 150, как они меня заметили. Их было 6 штук. Убежали. Я за ними, но стрелять не удалось. Уморился и пошел домой. Отец вечером встретил их, выстрелил и не попал. Такое наше счастье.
Была оттепель, шел дождь и дул теплый ветерок.
7 Понедельник. Хорошо позавтракав и выпив «кали-мали», пошли на работу. Ядвиня с Аней ходили в Лунинец. Водки уже не было, только кончили. Пришел дядя Гриша, а у него ноготь большой оторван – ночью стукнул по пальцу. Вечером разговаривали с отцом. Противный старик, любит спорить, а не убежден в своих словах.
Чувствуется оттепель. Было сегодня хорошо.
8 Вторник. Утром запряг отец лошадь. Я и дядя поехали в Лунинец. Дядя пошел в лазарет. Ему перевязали руку, но не приняли на довольствие, и пришлось опять ехать к нам.
В Лунинце была манифестация. Шли вольные и солдаты с красными флагами. На них были написаны лозунги: «Да здравствует демократический мир!» и «Мир всему миру!» и много других. Я и думал, что в самом деле мир. Но когда же собрались возле церкви, на трибуну всходили и говорили речи, то я раскусил, что мира нет, а идет клич воевать для защиты революции. То есть левый блок отдает часть нашей России. Но против этого восстал правый блок. Не согласны они, не подписывают. Вот не знаем, что дальше будет. Ждем с нетерпением Вильгельма Гогеля, тогда станет все хорошо, а пока идут только переговоры о мире.
Весь день была оттепель. Под вечер дождь. Ночью снег и мороз.
9 Среда. Утром я и дядя Гриша пошли на Мелесницу. Там расстались. Он пошел в Лунинец, а я к куму Игнату (возможно, Конопацкий Игнатий Еремеевич, 1879-1928). Он пришел «с обоза», т.е. с войны. Был и сын его Николай. Собравшись, много говорили. Пили чай, Ядвиня и мама тоже. Пошли домой. Встретил батарейцев, потанцевали у нас, поиграли, разошлись.
День ясный и умеренный.
10 Четверг. Отец уехал за сеном. С Николаем пошли в лес. Много было возаков. Затем ходили в Кристиново. Там комитет раздавал имущество. Я думал тоже получить что-нибудь. Михаил хорошего коня себе достал. Вот отец отдал Д.И. полтысячи, трясется на своей кобыле, а она ни к чему не годится. Теперь очень жалеет, да не воротишь. А Д.И. только улыбается. Вечером я принимал дрова. Отец привез сено и стал роптать и обижаться, что много расходу на харчи. Тогда говорю: ну, ладно, я буду жить отдельно со столом, пусть вам будет легче.
Ночью сильный мороз, днем ясно.
11 Пятница. Утром сильно поругались. Я вчера сказал, что отделюсь. Стал мне докорять старый: мол, во время войны на мелочи обращаю внимание.
Я с Николаем Вереничем пошли в лес. Пришлось ругаться с мужиками. Не слушают, берут дрова из квартала Кирилла, возят домой. Службу нести и порядок блюсти – сложно. Нет, дудки, работать – так всем работать, а то и жалованье двойное берут, и зарабатывают, и еще на нас покрикивают.
Шел снег, погода скверная.
12 Суббота. Весь день пришлось делать приемку мне одному. И такая масса возаков, а Анихвер и Кирилл… только и знают брать деньги даремно (бел. – даром), а служить так не хотят, только в заработки себе знают, да на нас покрикивать. Это им так не пройдет…
Погода была очень плохая, так как весь день мело, что не дай Бог. По колено снегу, еле пришел домой.
13 Воскресение. Пошел в Лунинец. Хотел продукты купить, но все очень дорого. Когда же разобрали?
Помню, что в этот день год тому назад у нас было всеобщее повиновение, и все любили друг друга. Теперь что же? Захожу к товарищам артиллеристам, у всех подавленное настроение, брань, ругань, друг друга ненавидят и т.д.
Это в мелочах, а взглянем так невнимательно (ибо возьмет великий страх), хотя бы мимолетно, на нашу государственную жизнь, так волосы становятся дыбом. Полнейшая анархия, разруха, предательство, убийства, голод и холод. Верные сыны России отрекаются от ея, а со всех концов собираются лютые звери и терзают нашу Родину, и до того измученную и растерзанную. Мы не слышим жалобных стонов ея, просьб о помощи из сердца ея.
Товарищи солдаты, не дайте погибнуть России вместе с нами! Кровью на поле брани для блага воюйте не только для себя, но и для всего мира. Мы просим и протягиваем руку ко всему рабочему народу всего мира, чтобы было освобождение всей трудящейся массе. Но те, кому мы это предлагали, не слышат и не знают. Не потому, что они не хотят, нет. Их правящие круги сильно держат в ежовых рукавицах и не дают свободно дышать, не только еще что сделать. И им народ бедный подчиняется, и идет, и верит слепо в их правду. И вот наши бывшие друзья – и Англия, и Америка, и даже Франция – в союзе обнажают свою суть и хотят подавить добытую нами свободу.
Нет, не допустим насилия, препояшем чресла свои. Знамя свободы поднимем в руках, чтобы узнал и увидел мир нашу правду, наши страдания. Костьми на границах ляжем. Не дадим опять гнуть свою шею деспотам, буржуям и монархам. Товарищи, как же мы тогда шли и клали свои головы на поле брани, не зная за что, как был у нас царизм? Теперь же мы знаем, что мы должны защищать: кровь погибших братьев вопиет об отмщении. Отнять от нас свободу дорого им будет. Увидим, что «18» год покажет.
14 Понедельник. Настал Новый Год. Утром все в тумане. Дай Бог, чтобы закончились все страдания, чтобы наступил такой светлый и радостный год, как этот новогодний день был светлый. Никуда не ходил, играл на гармошке. Не развеселю душу, ведь поругался с родителями. Когда они садятся кушать, мы не идем к ним. Так жить дальше не могу. Придется уйти, куда глаза глядят.
15 Вторник. Чуть день, ушел в лес. Видел много коз, но не удалось по них стрелять. Отец поехал возить дрова. Ну, не способен я к этой работе, еще люди учат. Сегодня мало принимал и рано пошел домой. С Николаем резал дрова.
Весь день был ясный и сильный мороз.
16 Среда. Дорога была очень скверная и шел дождик.
Не мог равнодушно смотреть на страдания животных. Есть же люди с черствыми душами. Один забил кобыленку до полусмерти. Я его стал ругать. Он послушался, перестал бить. Бросил дрова и поплелся домой. Приемки было мало. Ногам стало холодно, и я с Николаем удрали домой из 3 кв. Пусть Кирей с Анихвером принимают. Неужели нам нужно больше, чем им? Доберусь когда-либо до их шкуры.
17 Четверг. Утром пошел в Лунинец. Дорога хорошая, дул попутный ветер.
Немного подвез меня Федор. Был у лесничего в канцелярии, много с ним разговаривал. Получил за декабрь жалованье за 21 день. … 2 руб. 80 коп., книжку записную 50 коп., газету 30 коп. У Нохима взял… 2 руб. Идти пришлось тяжело. Дул встречный ветер такой, что пришлось зайти на хутор к Трофиму (вероятно, Конопацкий Трофим Севастьянович, р. 16.04.1869).
Вечером пошел такой большой снег, что свету не было видно.
18 Пятница. Утром приехал Кирей. Сели на его сани и поехали в 11 кв. Когда прибыли на дорогу, завернули возаков на левую сторону. Весь день пришлось принимать дрова. Уморился, еле пришел домой.
День был пасмурный, легкий морозик.
19 Суббота. С утра немного пошлялся (простореч. – походил) по лесу. Ноги позябли, ибо обулся в лапти, портянки промокли. Придя домой, играл на гармошке, еще все учусь. Пришел Иван Голубев, я еле его узнал: обритый, худой, обстриженный, плешивый, вошивый и, вместе с тем, очень жалкий. До какой степени может себя унизить человек! Хотел весело жить, погулять, вот гули и дали результат. Под вечер приехал Метман, пили водку. Поехали на Мелесницу, затем в Лунинец.
Весь день шел мелкий дождик.
20 Воскресение. Почти весь день сидел дома и никуда не ходил, учился играть на гармошке. Вечером отец ругался с матерью. Господи, что это за человек? Ему никогда не угодишь…
Было тихо и тепло.
21 Понедельник. Утро было тихое, теплое-теплое и ясное. Красиво было, трудно описать. Легкий туман поднимался снизу и маленькими полосками тянулся к небу. Красивая была картина.
Очень рано поехал на службу в лес. Весь день принимал от возаков дрова.
День был ясный.
22 Вторник. Утром начался шум и гам в нашем доме. Что такое? А это опять отец! Большие расходы он несет, приходится ему большую семью кормить, зачем я картофель его беру? Моя жена плачет, мать кричит, Анюта плачет. Прямо Содом и Гоморра. Я их успокоил, запряг лошадь. Жена и мать поехали в Лунинец. Я пошел в лес и весь день принимал от возаков.
Ах, и денек был – теплый, ясный! Южный ветерок немного подыхает летом, все равно, как март стоит. Говорят, что зимы не будет. Ночь красивая, тихая, светлая, теплая.
23 Среда. Утром пошел в лес, а Веренич – на охоту, стрелять с ружья Игнатова. Работы мне прибавилось. Весь день пришлось службу несть. Анихвер сказал, что кобылу заберет назад к себе. Отец был очень рад, но Давид не пришел. Хитрый, как лиса, дабы успокоить старика.
Было тепло, и весь день сильный туман.
24 Четверг. Весь день делал приемку в 11 кв. от возаков и сильно утомился.
Пасмурно, туман, морозу нет.
25 Пятница. С утра пособил отцу свалить несколько сосен и порезал. Пошел принимать в 11 кв., но не было возаков и пошел домой. Был в Лунинце, но продуктов не дают. Не знаю, что это такое. Нужно пробрать этих сволочей.
Туман и тепло, ночи ясные.
26 Суббота. Чуть день, пошел в лес на приемку. Ходить очень тяжело. Дождик, снег рыхлый, мокрый. А эти хохлы сзади ходят и рвут меня на части. Хоть прямо уходи из лесу. Стал ругаться и проклинать. Только некоторые были заняты подбором дров по дороге. Домой поздно пришел, сильно уморился. Долго пришлось сидеть, почти до полночи, писал приемку.
27 Воскресение. Как стал жить отдельно, всегда у меня хорошая пища. Для себя не скуплюсь и жене говорю: что нравится и хочешь – бери. Богатства все равно не соберем, а голодать и изнурять себя, то можно попробовать. Ничуть деньгами не дорожу, их хватит, этой дряни. После полдня ходил на Мелесницу, немного беседовал с Парасьей, Даниловой женой. Страдает без мужа. У старого изверга живет, а он настоящий Иуда Искариот, ее ругает и никуда не пускает. Жалилась она мне, но что я ей помогу?..
Пасмурно, ветер, морозик.
28 Понедельник. Утром с Анюткой наложили воз лучины. Ее отправил домой, а сам пошел в лес. Приемки много не было. Стругал колья и стойки. Пришел Размыслов. Был и на Дубовом. Ночевал. Долго сидел у нас Андрей. Я рубил лучину. Здорово парил Шурку. Очень скверный мальчик, не дай Бог. Кричит и горланит на всю избу. Распустила его Ядя. Ну, меня-то он боится, я бью его.
Почти весь день кропил маленький дождик.
29 Вторник. Утром я с Размысловым пошел в лес. Принимал дрова и матерьял от рабочих, а у меня тоже работу – …кольев и 22 стойки.
Пасмурно и стужа, а снег таял.
30 Среда. Я с Размысловым пошли в лес и принимали дрова от резаков. По дороге ему откровенно рассказал про всю службу… Работы много и тяжело, но я перенесу.
Крапал дождь.
31 Четверг. Ходил с женой в Лунинец получить продукты из железнодорожной лавки. Заходил к Комиссару Труда Буселю и много с ним беседовал. Домой шел с Анихвером. Он остался на Мелеснице, а я пошел на Дубовое.
Шел мелкий дождик.
Февраль 1918 год.
1 Пятница. Ходил в лес, пособлял отцу порезать несколько сосен. Был при всех рабочих и подбивал их, чтобы они организовались и выбрали от «себя» депутатов, а не объездчик и лесники их могут быть депутатами, как это есть теперь. Все согласны. Я им говорил зажигательно.
Было туманно и холодно. Ночи очень темные.
2 Суббота. С утра пособил отцу порезать несколько сосен. Походил возле рабочих и пошел домой. Резал дрова и лучину. Есть слухи, что Кирилл хочет нас выкинуть из Дубового, хотя сам не говорил нам лично, а через людей известно. Лучше застрелю, как собаку, а не пущу его сюда. Довольно издеваться! Где мне деться?
Морозик и пасмурно.
3 Воскресение. Я с Вереничем ходил в Лунинец. Был в канцелярии лесничего. Был на станции. Господи, что там делается? Так это ужас! Поезда так набиты людьми, что в бочке селедки, даже на крышах сидят. Был в Совете Солдатских и Рабоче-Крестьянских Депутатов, но ничего там не было. Взял сала 7 фунтов, уплатил долг 7 руб. 50 коп., набор в лавке 18 руб. 67 коп.
Морозик и пасмурно.
4 Понедельник. Пришел в лес. Рабочие есть, а служащих нет. Луняне (местное название жителей с. Лунин) крадут колоды. И им нельзя сказать, а то готовы убить. Были возаки, возили дрова. Я ходил на склад. Порядка никакого. Друг на друга злы, ибо свободны. Плюнул и пошел домой через Волянское Поле (урочище, т.е. земля, принадлежащая жителям с. Воля – ныне Вулька 1). Много пришлось спорить с отцом вечером.
Был туман и морозик.
5 Вторник. Утром пошел в лес, и весь день отправлял возаков. Разложил хороший огонь. Грелся и спал, даже надоело.
На деревьях большой иней, так что деревья ломаются. Одни говорят, что летом будет повальная болезнь на людей, а другие – что урожай будет хороший. Мороза большого не было, но зато очень густой туман, в 50 шагах ничего не видать.
6 Среда. Поздно проснулся под звуки «революционного гимна». Отец с матерью скандалил, ругался и хотел поколотить, но не дали… В лесу с мужиками приходится скандалить. Я не знаю, что и делать. Хоть бросай службу.
Южный ветер, но иней еще больше и морозно.
7 Четверг. Ядвиня чувствовала себя нехорошо. Пошла в Лунинец. Ходил в лес к отцу, помогал резать сосны. Была у нас Фекла и ночевала.
Чуть солнце показалось и скрылось, опять южный ветер.
8 Пятница. Господи, что же это за январь (автор дневника считал смену сезонов по старому стилю)? И дрозды свищут, как весной.
Дорога очень скверная, шел дождь, туман. Ходил в 11 кв., отправлял возаков. Читал германскую газету «Товарищ».
9 Суббота. Утром пошел дождь.
Я был в 11 кв. Отправил возаков два раза и пошел домой. Запряг лошадь, с женой привезли воз дров. С отцом порубили.
На болотах воды очень много. Видно, зимы уже не будет. С каждым днем солнце выше и выше.
10 Воскресение. Пошел в Лунинец. Дорога очень скверная. Дул встречный ветер и туман был.
В волостном собрании выбрали командира в Красную Гвардию Е. Филиппчика. Председатель заявил, что в феврале будут делить землю.
Вечером шел дождь. Зима совершенно распустилась. Люди говорят, что мало кто помнит такую зиму.
11 Понедельник. Утром пособил отцу свалить несколько сосен и порезать. Ходить по лесу стало скверно, ибо вода выступила из болот. С работниками приходится ругаться каждый день. Слухи идут, что скоро будет мир с немцами, ибо большевики уже начали биться с польскими легионами.
Дождь шел, как из ведра. Ночью немного подмерзло.
12 Вторник. Ядвиня пошла в Лунинец. Израсходовала за сало 7.20, мясо 15.40, 9 фунтов. Помогал отцу резать сосны и сделал 25 кольев. Опять пришлось ругаться с дроворезами. Не слушают – что думают, то и делают. Без распоряжений – где стал, там и режет.
Было холодно, и чуть показалось солнце.
13 Среда. Пособлял отцу резать сосны. Походил по лесу, поругался с дроворезами и пошел домой. Сегодня Николай Веренич пришел попрощаться. Уже больше не служит, уволен. Слышны пушечные выстрелы под Пинском. Что это значит?
Зима начинает возвращаться, становится холодно.
14 Четверг. Помог отцу свалить одну сосну и пошел в 11 кв. Долго ходил, но никого не видел, и пошел в 18 кв. Был там один «хохлик» (то же, что и «хохол» с уменьшительно-ласкательным оттенком), и я ему принял дрова. Не было никого больше. …Мужики разъезжают на автомобиле.
Метель до вечера продолжалась. Очень трудно было выдержать северный ветер.
15 Пятница. Не обращая ни на что внимания, кругом дороговизна. Ни в чем не нуждаюсь, не стесняюсь – кушаю, что только могу купить.
Вышел в Лунинец. Дул попутный ветер с морозом, но резкий был и с мелким снежком. Попадаются дохлые кони. Ну, и порядок стал, не дай Бог никому такого правления, как у нас теперь. Встретил по дороге двух австрияков (солдаты противника, армии Австро-Венгерской империи). Пробираются, несчастные, на родину, без средств, как нищие. Эх, как видно, и с нашими так.
Зашел к лесничему. Получил жалованье 100 руб. Просил у него добавки, а он стал смеяться, презренный буржуй, говорит: стыдно вам просить добавки, прослужив два месяца, пусть те уже просят, которые прослужили по два года и больше. Но обещал набавку, сказав: хорошо, я уже ходатайствую, чтобы вам добавили 65 руб.
В лавочке взял папирос и спичек на 87 коп.
Случилось подъехать до самой Мелесницы – подсел к Анихверу с Игнатом Борисюком. Начали давать наставления. Сам прекрасно знаю, что мне делать нужно, но они умнее. Вернулся домой в 3 часа пополудни. Пообедал.
Отец пришел, принес невеселые вести. Кругом беспорядки и полнейшая анархия. Хлеба нет где достать и продуктов никаких нет. Ах, Боже наш, что это будет? Это ужас, с каждым днем не лучше, а хуже и хуже. Сам не знаю, что и кем быть: служить или бросать да идти работать? Ну, посмотрю дальше.
Ясно, мороз.
16 Суббота. Чуть день, пошел в лес. Пособил отцу свалить две сосны. Пошел в 11 кв., разложил хороший костер. Пришел Игнат. Возаков было много, несмотря на то, что дорога скверная. Почти по песку скользят сани, а везут. Много и часто приходилось ругаться с возаками за ½ вершка, если не хватает – припиши. Если припишешь – себе дороже. Пришел Николай Васильевич Добромыслов (так автор дневника, вероятно, назвал Размыслова). Все подписали, и он пошел на склад.
Я очень обиделся на возаков. Какой бессовестный народ! Уворовали у меня маленький топорик. Пусть наживаются, не сбеднею. Идя домой, напали на меня собаки. В лесу «свадьба», еле оборонился.
День был очень красивый и ясный. Восточный ветер. Мороз.
17 Воскресение. Пошел в Лунин. Не дорогой, а напрямик лесом и еле выбился из него на Кристиновское Поле (урочище, т.е. земля, принадлежащая жителям фольварка Кристиново). На опушке было несколько солдат и стреляли в лес. Чуть было меня не убили. Несколько пуль просвистело возле меня.
Зашел в Лунин в комитет и отдал им свое Удостоверение от воинского Начальника, что получил при комиссии, ибо потерял 50% трудоспособности и была поддержка от Временного правительства, а теперь не имею, то просил похлопотать.
Дома застал Александру Степановну. Она жалуется на своего Мишу… Ругался отец на Анюту, что она гуляет да поздно выходит из вечеринок. Сплетен будет много. Это действительно нехорошо. Но что скажешь: молода и глупа, постареет и поумнеет.
Весь день был сильный мороз. Ясно и северный ветер.
18 Понедельник. С утра пособил отцу свалить несколько сосен и пошел в 11 кв. Разложил огонь хороший. Было много возаков, но с ними уже привык и не обращаю внимания, что они кричат. Слава Богу, хоть раз в месяц вижу Кирея в лесу, а также и Анихвера. А называется – служат. Эх, мерзавцы. Даремно от казны деньги берут, пользы не приносят ни холеры. Как только зайдет в нашу избу Иуда-Кирей и видит, что меня нет, и ану с наших хозяек насмехаться, как только может. Мне-то ни слова не скажет. Ну, доберусь когда-либо до его, будет ему тошно.
Крепкий мороз и ясно весь день.
19 Вторник. Пособил отцу свалить несколько сосен и пошел в 11 кв. Пришел Игнат. Разложили большой костер огня. Отправляли возаков. Вдруг появился германский аэроплан. Ранее мы думали, что это наш, ан нет. Так и не догадались, чего он вертелся здесь.
Игнат пошел в лес и принес лисицу. Он клал галки (я после догадался). А мне сказал, что убил из ружья. Идет ко мне и смеется.
Стоим, разговариваем. Вдруг едут два солдата и говорят: что вы здесь делаете? Мы отвечаем: как так что, отправляем возаков, которые дерево возят до железной дороги. Ну, говорят они, какая там уже казна, уже Герман (имеются в виду германские войска, которые начали оккупацию района) пришел в Лобчу. Уходите, куда хотите, потому что скоро и здесь будут.
Игнат дал мне рубль, и мы бросились, кто куда. А возаки только утром были, а после – ни одного. То-то мы беспокоились, что за причина, а вот оно как. Зашел к отцу. Он тоже бросил работать и пошли домой. Рассказали дома эту историю. Все очень встревожены. Бог знает, что будет.
Северный ветер. Мороз. Пасмурно.
20 Среда. Встал в 5 час. утра и пошел на Мелесницу. Солдаты все уехали. Оставили двуколки и много всевозможных вещей. Жители таскают все, что попало под руку. Я пошел в Лунинец. По железной дороге валяются винтовки. Подхожу к костелу. Смотрю, стоит эскадрон германской кавалерии. Я очень смутился, но прошел мимо них. Они ведут себя спокойно и никого из мирных жителей не трогают. Уговаривают, чтобы не тревожились. Говорят, что идут устанавливать порядок в помощь Украине.
А в Лунинце по складам творится не дай Бог что. Люди грабят Земские Союзы, Красные Кресты. Но я был далек от всего этого, ничего не взял и пошел домой. Пусть душа будет чиста от чужого добра. Отец сидел с детьми (его сыновья и внук, т.е. трое младших братьев автора дневника и его собственный сын – дяди были не на много старше племянника). После и он собрался. Ведь и ему интересно посмотреть. Немецкий аэроплан низко летал над Лунинцем.
Дул восточный ветерок и было немного светло.
21 Четверг. Весь день никуда не ходил бы. Время стало тревожное. Детей одних оставлять нельзя, потому что ходят подозрительные люди. Отец и Ядвиня ездили на Мелесницу и в батарею. Привезли из мелочи и патронов пара тысяч. Под вечер приехал Метман с германским офицером и солдатом. Много что-то говорили, но я ничего не понял. Отъезжая, сказали мне, чтобы завтра пришел на Вульку.
С утра шел большой снег. Посля было ясно и мороз.
22 Пятница. Позавтракав чем Бог послал, мы с отцом запрягли лошадь и поехали на Вульку. По дороге встретили Журина, мчавшегося к нам навстречу. Он спрашивает: «Вы на Барецкое (урочище) были сегодня?». «Нет», – говорим. «Ведь там всех вырезали разбойники. Степан прибежал на Мелесницу без чувств». Так нам Журин сказал и поехал. Мы сильно встревожились, но не возвращались…
Текст первоначально опубликован в книге «Лунінецкая памяць» часть 6.
Лунінецкая памяць [Текст]. — Мінск : В. Хурсік, 2017-. — 20 см.
Дадатак 6: Мелясніца. Погляд з Грані… [Текст] : [вёска ў Лунінецкім раёне] / рэдактар-укладальнік Таццяна Канапацкая. — 2017. — 330 с. : ил., портр., факс.; ISBN 978-985-7025-66-4 : 500 экз.